Дети лучше нас знают когда к месту.

У моей приятельницы сын лет до 3-х не разговаривал — уж по каким врачам его только не таскали — мальчик здоровый, без отклонений — ну не хотел видать или не к месту было. Один раз к ним пришли грузчики устанавливать новую стенку (ну помните, раньше такая мебель была). Долго возились, что-то там у них не ладилось, уже и муж приятельницы подключился. А мальчик стоял все это время и молча (есессно) наблюдал за процессом. Вроде бы дело к концу стало подходить — грузчики уже инструменты стали складывать. Папа довольно руки потирает. А мальчик вдруг громко и отчетливо произносит: "Щас [бах]нется! ", что собственно и произошло секундой позже — одна секция действительно обрушилась. Как я и говорила — видать до этого ему просто нечего было сказать: )

Рассказала знакомая.

В середине 80-х по окончании мед. училища попала она работать в одну из областных больниц нашей необъятной Родины, в частности, в терапевтическое отделение. Дальше — с её слов:

В один из вечеров беру, как обычно, лист назначения процедур и начинаю "обслуживать" своих подопечных. Напротив одного больного написано: "Банки на грудную клетку". Беру всё необходимое, захожу в палату, нахожу пациента ну и объявляю вердикт врача "БАНКИ". Он переврачивается на грудь. Командую: "Лягте на спину, банки на грудь". Мужик в шоке, начинает возмущаться (а надо признаться, что грудная клетка сего субъекта имела повышенную волосатость). Ну, молодой специалист с дипломом медсестры (говорит, что в то время даже младший мед. персонал давал клятву Гипократа) Тоном, не терпящим возражений, заявляет "Не спорить, будем делать, как доктор прописал".

Самое интересное было утром, когда на обходе доктор узрел грудь больного с опалённым волосяным покровом и иссиня-чёрными [м]лябами. Говорят, его рёв типа "Какая б@@@ь это сделала" было слышно на всех этажах и частично на улице. Но моя знакомая к тому времени сменилась и благополучно шла домой с чувством выполненного долга.

Закончилось всё нормально, доктор был отходчивый. При следующей встрече объяснил, что спина — это тоже грудная клетка, только её задняя поверхность. Но вся больница ещё долго вспоминала тот случай.

Лето, раннее утро, дорога от Сыктывкара на север, в машине четверо- я с мужем и подруга с другом. На энном километре от ближайшего ПГТ мы с мужем ссоримся. Еще через энное время я делаю попытку помириться и вроде как мне это удалось — бурчание с водительского места уже не та- кое свирепое. Едем.

Подъезжая к Ухте (300 км от Сыктывкара), чувствую, что больше не могу сидеть — выйти надо на пару минут позарез. У подруги то же самое. Вок- руг дороги — чистое поле во все стороны, даже кювета нет. Муж тормозит и предлагает нам сесть за машиной, мол, все равно в такую рань из Сыка никто не добирается, а со стороны Ухты мы будем прикрыты машиной.

Выходим, присаживается, хорошо... Открыв дверь, мой любимый, радостно возвестив, что он окончательно прощает меня за ссору и давит на газ.

Сидим. На дороге кроме нас с подругой, с трусами на лодыжках, никого нет, как и обещал муженек.

В пятнадцати метрах от нас пост ГАИ и двое о**вших постовых.

Придумай что-нибудь!

(Реальная история. Участвуют зрители, тракторист и начальник.)

Н. сидит за столом и занимается очень важным делом. Играет в карты на зарплату.

Т. ремонтирует трактор. Приносит лопнувший чугунный выхлопной коллектор.

— Уважаемый Н. Нам нужен новый коллектор!

— Старый завари!

— Уже варил, опять лопнул!

— Ну придумай что-нибудь!

— Ок.

Через пару минут на улице Т. берёт 25 кг кувалду и разбивает остатки коллектора.

Н. выбегает и орет на него матом.

Т.

— Ну ты же сам сказал: "придумать что-нибудь"? Ну вот!

Маты, крики часа два. Зрители подхихикивают.

Через те самые два часа на тракторе стоит новый коллектор.

Через некоторое время происходит такая же история с насосом НШ-100.

С тех пор как бабка отшептала. Не надо придумывать "что-нибудь". Кувалда и пенёк.