бы 5-ти этажных домов, только 9-ти этажки)

В 10-20 (Примерно) прибывает виновник сего торжества (Пусть будет Саша) на "ЗИЛе" и мы понимаем, что до места разгрузки будем добираться "на пинколете" то есть своим ходом. При этом Саша, глядя на наши слегка удрученные лица, говорит буквально следующее:

— Мужики, что приуныли тут нам инструмент только со второго этажа спускать —

Ободренные таким наставлением мы двинулись за инструментом. Пока поднимались, Саша весело говорил о том, что мы дружно поднимем этот кусок дерева и лихо вынесем, загрузим, доставим. разгрузим, занесем, поставим и обмоем сие событие.

Зайдя в квартиру и попытавшись поднять пианино были слегка удивлены его весом. (Пианино было старое, немецкое) Один из ребят приподняв крышку пианино (Расчитывая наверное увидеть там кирпичи:) Удивленно выдохнул:

— Там чугунная плита —

Его глаза надо было видеть.

К сведению как оказалось все кроме меня (так как я уже таскал пианино и уже сделал для себя открытие о наличие в сем деревянном изделии существенных металлических запчастей) думали, что пианино кусок дерева и все.

Кто придумал пианино не знаю, но вспоминали его разными словами, очень разными.:)

В общем, кряхтя, стоная и издавая звуки самый невинный из которых был

— Б. я пошла бандура- мы вынесли пианино и загрузили его в ЗИЛ, в дополнении обвязав веревкой и привязав к бортам.

Саша уехал на ЗИЛе, а мы, уняв дрожь в руках отправились на адрес доставки пианино.

Прибыв на место разгрузки, обнаружили Сашу уже с сумкой содержимое которой позволяло "обмыть" доставку пианино.

Указав подъезд для заноса инструмента на 8 этаж, Саша поспешно сообщил о наличии грузового лифта. Чем избежал определенных неприятностей.

Занесли пианино к лифту. Вызвали лифт И!!! загрузили!!! Нажав на кнопку нужного этажа. двери закрылись и мы, поднявшись на высоту 20 см. застряли.

Саша предусмотрительно ехал на простом пассажирском лифте. Не встретив нас он вернулся и спускаясь к уровню 4 этажа услышал много нового о нашей стране, устройстве лифтов, о себе, о пианинах вообще и этом в частности.

Саша нашел лифтера, который открыл двери лифта и сообщил о его поломке.

Не думаю, что вы хотели бы услышать все то, что слышал лифтер и Саша.

Несли мы пианино на 8 этаж 2 часа! Через каждые 2 этажа думал "Все чейчас сд@хну" И ВОТ ОН 8 ЭТАЖ!!! Ура!.

Саша предварительно сбегал в квартиру доставки обнаружил бабушку "Одуванчика" которая выразила недоумение по поводу пианино, НО ВСПОМНИЛА!!! Что внучка собиралась покупать "По словам внучки, что-то классное и музыкальное"

Однако внучка была на работе. но коль принесли то заносим.

ЗАНЕСЛИ!!! ПОСТАВИЛИ!!!

Саша попросил сдать в аренду кухню для обмытия этого дела. И бабуся милостиво разрешила, собираясь принять в этом участие.

Сели, немного выпили, успокоились, начали шутить и вспоминать доставку пианино.

Звонок в дверь... Внучка пришла — заявила бабуля и пошла открывать дверь, Саша за ней. В коридоре происходит оживленный разговор, в результате чего мы слышим:

1. Странный вопль.

2. Дикий смех.

3. Жуткую ругань.

Рассказ и так долгий...

Так вот. Туда, куда мы несли пианино не Сашина родня, а близкая подруга его сестры. Подругу зовут Лена, по страшному совпадению внучку бабуши звали Лена. И адрес у них по улице один и тот же только у этих дом 8/1 корп.1 у тех (нужных) дом 8 корп.1. у обоих. 8 этаж и кв. 31. у них дома Саша ни разу не был. А адрес ему дала сестра, у который он был записан без уточнения оных нюансов, а в гости она ходила, зная визуально куда идти.

В общем, Саша убежал на лестницу, и оттуда спрашивал громким голосом будем мы его бить или нет.

Сообщила на новость об ошибке внучка. давясь от смеха.

Как чуть позже выяснилось она на самом деле она собирала покупать музыкальный центр, а поскольку для бабушки это понятие абстрактное она и сказала о большом и музыкальном.

Мы вынесли пианино на лестницу и пообещали Саше его не бить. Когда он рискнул подойти все как по команде схватили его... И!!! предложили нанять грузчиков. Выхода у Саши не было поехал в мебельный магазин, договорился с грузчиками и они довольно лихо перенесли пианино по нужному адресу), оказался через дом)

Далее мы продолжили обмывать доставку пианино на месте его положенной дислокации.

Саша был счастлив, что тумаков он не получил но сознался, что ни разу в жизни не слышал такой ругани и выражений причем одновременно.

После этого у Саши кличка "Саша рояль"

А я подумал "Хорошо, что не рояль таскали, он больше и говорят тяжелее"

Занавес...

сидит он чуть-ли не на лейтенантской должности и росту ему далее нету или нет, монопенисуально, ибо нету или нет у него нужных связей, крыши, блата, крутого папы или блатного дяди и никто его не "подсадит" вверх.

Я тогда только-только пиаром начал заниматься-зарабатывать, хотя само слово "пиар" услышал совсем недавно и говорил его с ошибками.

— Есть, — спрашиваю у майора, — деньги?

— Нууууу, не знаю... смотря сколько...

— На три бутылки коньяка. Можно две сразу и одну потом.

— Аааа, столько — есть!

— Беги в магазин!

— Саня, тебе ведь реклама все равно нужна? Готов зубы лечить за рекламу своей "европейской зубодёрни"? Ну и ладушки!

Первую бутылку получил личный шофёр генерала-начальника того самого военного ведомства, где прозябал наш приятель-майор, за то, что рассказал, во сколько и какую радиостанцию слушает чаще всего по дороге на работу его пассажир.

Радиостанция, которую слушал по дороге на работу генерал, радостно согласилась, в обмен на бесплатное и безболевое лечение зубов своего начальства, давать по утрам рекламу зубодерам.

Вторую бутылку получил начальник отдела кадров ведомства, который тут же хмуро и честно сказал, что не сможет продавить назначение майору, но, услышав, что продавливать и не надо, сразу подобрел.

Генерал Иванов слегка, конечно, удивился, когда утрами по дороге на работу, радио в машине среди рекламы "европейской Московской Стоматологической лучшей клиники" вдруг стало говорить буквально одним предложением по паре хороших слов о его ведомстве, о нем самом и каком-то "лучшем майоре Петрове в ведомстве великолепного генерала Иванова", но, похоже, ему понравилось. "Доброе слово и кошке приятно".

Спустя пару-тройку месяцев при очередной ротации кадров в ведомстве, начальник отдела кадров приносит генералу кадровые папки на трёх кандидатов на полковничью должность — полковника, подполковника и нашего приятеля-майора.

На полковника начальник слегка хмыкнул, мол, слабоват будет; подполковника просто глянул по диагонали; а майора даже смотреть не хотел, но, когда начкадров назвал фамилию, вдруг оживился "да это же мой лучший майор, давай посмотрим дело".

Третью бутылку, "а потом ещё и ещё" (Мультик про Винни-пуха) мы выпили уже с подполковником)

"Как молоды мы были,

Как искренне любили,

Как верили в себя! "

Незабываемое исполнение Градским.

главное, Акбар Абдулла. Вот так и зовут. Родился он где-то на аравийском полуострове, но с детства в Штатах рос.

Пришел он ко мне не просто так, он очень хотел наукой позаниматься. О том, что такое наука и исследования, он представления на тот момент не имел никакого, но энтузиазма было хоть отбавляй.

Ладно, пришел так пришел, я ему проект предложил: "А давай, — говорю, — Акбар, мы с тобой диабетикам поможем? Вот есть у меня кое-какие мыслишки, как забацать способ доставки им инсулина, да такой, чтобы диабетики уколами себя мучать перестали, от слова совсем? "

Акбар почесал свой арабский нос, потом сказал:

— Давай паможим балным лудям!

На самом деле, при нормальной беседе у него акцента почти не ощущалось, но когда он начинал волноваться, этот самый арабско-кавказский акцент выпрыгивал откуда ни возьмись.

Но, слово сказано, так что припахал я его на синтез вещества, на котором у меня до этого два аспиранта сломалось. Объяснил:

— Акбар, без этого вещества ничего не выйдет, понимаешь?

— Панымаю, — ответил разволновавшийся Акбар, и пошел изучать, как такое чудо можно изготовить.

Я ему помогал, конечно, основы работы в синтезе органических соединений поставил, но это все ерунда. Я и аспирантам до этого много что показывал, толку только было чуть. А Акбар за две недели, абсолютно с нуля взял, да то что нужно и сготовил.

Приходит ко мне в кабинет, и аж дрожит:

— Дэржи, — говорит, — вот вэщэство, будэм лудям памагат!

— И зенки, главное, сияют.

Я его, конечно, осадил мальца, говорю:

— Людям рано пока помогать, давай все контрольные эксперименты проведем.

А тот еще больше сияет:

— Канэшна давай, можна я дыван в лабараторий прынесу толка? Нэ хачу врэмя тэрать, дамой ноч йэздыт, буду на дыван в лабараторый спат пака экспэрымент!

— Да неси, конечно, хрен с тобой.

И ведь припер. Устроил диван в лаборатории, рядом с собой будильник поставил, каждые полчаса просыпался, чтобы результаты записывать, а потом опять валился на диван без задних ног. Вот такая двухметровая арабская детина.

Его усилия оправдались, все эксперименты показали то, что мы хотели.

Ну что же, новый этап, я ему говорю:

— Акбар, надо эксперименты на мышах сделать, посмотреть, как это все работает.

Акбар в ступоре:

— Как на мишах?! Ми их будэм убиват патом, да?

— Будем, Акбар, а куда деваться?

— Эх, давай твой мыш тагда!..

И ушел работать к моему коллеге, который мышами заведует.

... Восемь лет с тех пор прошло. Опубликовали мы статью со всеми результатами, а Акбар тем временем закончил свой университет.

И вот, является ко мне недавно, сразу меня облапил, потом говорит:

— Валодя, я ведь раньше сабирался на доктара пайти, но после твоей лаборатории я понял — доктора, они ведь людей лечить умеют только тэм, что для них другие делают, а я тэперь хачу сам новое создавать!

И создает. Профессор, на одной из самых продвинутых кафедр биомедицины в США. Туча патентов, некоторые уже востребованы, а дальше больше будет. Акцентик вот только у него остался: небольшой правда совсем, волнуется он теперь редко.

Вот такой вот араб-детина. А я им горжусь, как собственным сыном.