Смерти я не боюсь… Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то… Я красивый старик, боящийся стать беспомощным..

В общем, диагноз – "старость средней тяжести".

В нашем возрасте (от 75-ти и выше) ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать.

Я столько раз бросал курить, но ни к чему хорошему это не привело. Возвращался обратно к этому пороку, пока сын, которого я очень слушаюсь и боюсь, не сказал: "Всё, хватит".

А потом меня навели на замечательного академика, предупредив, что он никого не принимает, но меня откуда-то знает и готов побеседовать.

Я собрал полное собрание сочинений анализов мочи и поехал куда-то в конец шоссе Энтузиастов.

Особняк, тишина, ходят милые кривоногие дамы в пластмассовых халатах. Ковры, огромный кабинет. По стенам благодарственные грамоты от Наполеона, от Петра I, от Навуходоносора… И сидит академик в золотых очках.

– Сколько вам лет? – говорит.

– Да вот, – говорю, – четыреста будет.

– Мы, значит, ровесники, я младше вас на год.

Когда он увидел мою папку анализов, взмахнул руками: "Умоляю, уберите".

Мне это уже понравилось. Заглядывать в досье не стал. "А что у вас? "Я говорю:

– Во-первых, коленки болят утром.

– А у меня, наоборот, вечером. Что еще?

– Одышка.

– Ну это нормально.

– Я стал быстро уставать.

– Правильно. Я тоже. В нашем возрасте так и должно быть.

И я успокоился. Раз уж академик медицины чувствует себя так же, как и я, то о чем тогда говорить?

На прощание я сказал, что бросил курить.

Он посмотрел на меня через золотые очки:

– Дорогой мой, зачем? В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать. Доживаем как есть..

Я поцеловал его в грамоты и ушел. Гений!

Александр Ширвиндт. "Старость средней тяжести".

И вот первая моя мечта сбылась. Мама приехала из Киева и привезла мне подарок: кроссовки Адидас. И хотя это был наш, советский, но моей радости не было предела: легкие, удобные, красивые, а самое главное — какой престиж в глазах у сверстников. Теперь осталось осуществить свою вторую мечту и вздрючить деда по количеству грибов. Я подошел к деду в новых кроссовках и предложил пойти за грибами. Дед согласился, только сказал, чтобы я обул резиновые сапоги. Я был ошарашен. Сапоги были здоровые, жутко неудобные, натирали ноги. Я сказал, что не хочу их надевать, но дед был непреклонен. Я был очень злой и даже плакал. Но это были еще цветочки. Когда мы приехали на велосипеде в лес, то все началось по старому сценарию: дед находил белые грибы, а я только ходил рядом и с завистью смотрел в его корзину. Мы ходили по низинам, таким островкам леса, разделенных между собой высокой травой. И когда я увидел соседний островок, то я решил пойти туда сам. Я был уверен, что там будет много белых грибов, и мне удастся утереть деду нос. Я побрел туда с большой надеждой. И вдруг в траве я наступил на что-то скользящее и услышал шипение. Одновременно я почувствовал удар по сапогу. Посмотрев под ноги, я увидел большую толстую гадюку, которая уползала прочь. Я очень испугался и быстро побежал к деду. Услышав мою историю, дед оглядел сапог. След от укуса был чуть ниже голени. Дед с улыбкой посмотрел на меня и сказал: — Вот видишь... А если бы ты был в кроссовках?

PS. Не всегда наши желания приносят нам пользу.

Я директор и ко мне в кабинет заходит возмущенный покупатель. Недовольный качеством обслуживания. Он протупил в очереди и, когда подошел его черед, впал в ступор от обилия товаров. Из ступора его вывела фраза продавщицы — "Миленький, давай не тормози, видишь сколько ещё людей после тебя стоит".

Тип кричал о своих правах, об унижении его человеческого достоинства и т. д. и т. п. Перед ним извинились, пообещали, что такого больше не повторится, но он все не унимался. И что ему конкретно нужно, было не понятно. Время идет, а тип не уходит -конфликт не разрешается. Тогда я ему и говорю — "Мужик, я перед тобой извинился, Люба (продавщица) тоже. Так как она тебе насолила, можешь трахнуть её в моем кабинете прямо сейчас". Мужик замолк и сразу ушел, не издав ни звука. Люба покраснела и по ходу охренела. Я ей отвечаю — "Не боись, никто и никогда не поведется на эту уловку вот так сгоряча, хотя ты очень даже и ничего".

Любу подменили, стала реально хамить покупателям — но не всем, а выборочно и только мужикам.

Вызываю её для профилактической беседы. И тут она мне выдает — "Валерик, понимаешь, так трахаться охота, думаю может кто из них согласится на твое предложение".