твоих дочек. Сама выбирай какую". Она собрала чемоданы обеим девочкам и утром в день отъезда говорит Гале: "Сходи попрощаться к отцу", — девочка пошла, а вернувшись, обнаружила пустую квартиру и записку на своем чемодане: "Галя, мы уехали, живи с папой".

Так и стали жить одной семьёй: моя мама, мой папа и две Гали, а потом через 3 года родилась я. Не буду расписывать весь ужас, пережитый 8-летней девочкой после предательства матери, скажу только, что у нее начались серьезные проблемы с сердцем.

Жили дружно, девочек, чтобы различать, называли Галя большая (папина) и Галя маленькая (мамина). Разница у них была 2 года. Обе были совершенно разными: кроткая и выласканная с малолетства мамой и бабушкой мамина Галя и ребенок, ни разу до 9 лет не праздновавший своего дня рождения, периодически битый ремнем в прежней семье, немного нелюдимая и с кучей болезней папина Галя.

Моя мама приняла папину Галю как родного ребенка, отдавала все самое лучшее, постоянно плакала от жалости, неделями пропадала с ней по больницам, защищала ее и устраивала пышные празднования дней рождений. Для меня две моих сестры, две Гали, были всегда опорой, защитой и гордостью.

В 27 лет папина Галя умерла от очередного сердечного приступа. Папину первую жену зовут Надежда. Она благополучно живёт и воспитывает правнуков. Для меня она самый подлый человек на Земле, и не будет ей прощения ни в этом мире, ни в другом.

двигались?

— Нисколько не вру, но не более чем 60 км/час.

— Это правильно, говорит. Но ведь быстрее, чем 40?

— Да, немного побыстрей.

— А помните, спрашивает, на въезде в наш населённый пункт, знак ограничении 40км?

— Честно не помню.

— А не хотите пешком пройтись, посмотреть и вспомнить?

— А как Вы считаете, Ваше это предложение вполне корректное? Или я что-то отрицаю или веду себя вызывающе?

Смущен. Не зря мне его мордочка понравилась.

— Но ведь Вы нарушили скоростной режим.

— Раз Вы знаете, что знак там висит, значит нарушил.

— Я Вас обязан как-то наказать.

— Раз обязан — значит наказывайте. Но как?

— А как бы Вы хотели?

— Я считаю, что с учётом всех сложившихся обстоятельств достаточно сделать мне замечание. Или даже выговор.

— Да нет, говорит, нарушение серьёзное. Буду составлять протокол. Согласны?

— Ну как тут не согласиться. Конечно, согласен. Ведь на штраф на месте Вы не согласитесь. Так?

— Почему это не соглашусь?

— Да потому, что даже дети знают, что это самая настоящая взятка. А Вы ведь не взяточник?

— Нет, конечно! Не взяточник.

Оба ужасно огорчены. Оба хотим как лучше, но ничего на ум не приходит.

Он возвращается к протоколу, глядя в это время не на бумагу, а на меня. Пожимаю плечами. Он продолжает на меня смотреть, а бланк протокола уже на его планшете. Ручка шариковая готова к выстрелу.

— Знаете, – говорю — и протокол честно не хочется, и не хочу толкать Вас на преступление. Предлагаю выход.

— Какой?

— Вы отдаёте мне документы и я тихонечко уезжаю. Вот увидите, что после этого у нас у обоих будет очень хорошее настроение.

Он подумал, улыбнулся, протянул мне мои корочки и пожелал счастливого пути.

До чего мне было приятно. Да и ему наверняка. Дай Бог ему здоровья.